Текущий вопрос сегодняшнего заседания, поднятый Российской Федерацией, снова является источником большого разочарования, потому он в очередной раз подчеркивает параллельную реальность, в которой, по-видимому, живет Российская Федерация. Даже название темы сегодняшнего текущего вопроса [“Отсутствие выполнения Украиной Минских договоренностей”] показывает лишь, как плохо Российская Федерация понимает то, что ясно видит остальной мир: потребность в реализации Минского протокола существует, в первую очередь, со стороны Российской Федерации и ее прокси. Суть сегодняшнего выступления была продолжением того, что мы слышали раньше, то есть, своего рода странной проекцией, где Россия обвиняет других в своих собственных проступках. Это выступление не было основано на фактах, и оно разочаровало нас.
Но вместо того, чтобы останавливаться на наших разногласиях, я хотел бы поговорить о том, в чем мы соглашаемся, потому что я услышал в российском выступлении, что была договоренность – на самом деле, просьба к каждому из нас – продолжать сосредоточивать внимание на реализации Минского протокола. Минский протокол включает в себя, как подчеркнули Российская Федерация и другие, положение о прекращении огня. Он включает положение о возвращении международной границы под суверенный контроль Украины, с мониторингом со стороны ОБСЕ. Он включает положение о выводе российских вооружений, или иностранных вооружений, и боевиков из Украины. Он включает положение о возвращении заложников. Он также включает положение об экономическом восстановлении – экономические вопросы, как подчеркнула России. Очевидно, что очень трудно добиться прогресса в области восстановления, когда продолжается разрушение. И очевидно, что по всей Украине должно быть – украинский народ выбрал программу реформ, правительство реформ – и должно быть взаимодействие и диалог с гражданским обществом во всех регионах Украины.
Вместо того чтобы проводить разбирательство о том, кто что сделал для реализации Минского протокола, я хотел бы подчеркнуть, что могла бы сделать Российская Федерация, чтобы показать, что она искренне желает реализации Минского протокола. Она могла бы сделать публичное заявление, призывающее к поддержке возвращения представителей ОБСЕ и украинских пограничников на пограничные КПП на украинской стороне границы между Украиной и Россией. Она могла бы поддержать расширение миссии наблюдателей на российской стороне границы в качестве меры, которая обеспечит больше гарантий на российской стороне границы, как это было предусмотрено в Минске. Она могла бы вывести свои войска. Она могла бы вывести тяжелые вооружения. Она могла бы освободить заложников, из которых, по крайней мере, двое, упомянутые сегодня нами и другими [Надежда Савченко и Олег Сенцов], находятся под контролем Российской Федерации, а не каких-то других групп. Она могла бы добросовестно работать в составе трехсторонней контактной группы над реализацией всех этих шагов.
Любое из этих публичных заявлений или действий будет признаком искренности намерений. Так что, заглядывая в будущее, если предположить, по крайней мере, исходя из названия темы сегодняшнего текущего вопроса, что Российская Федерация озабочена реализацией Минского протокола и соглашения, вышеуказанные начальные шаги могли бы более убедительно продемонстрировать искренность позиции Российской Федерации.
Благодарю вас, господин председатель.
