Рабочая сессия 11: Фундаментальные свободы I (продолжение), В том числе свобода мирных собраний и объединений, национальные институты по правам человека и роль гражданского общества в защите прав человека
Текст выступления Поверенного в делах Миссии США в ОБСЕ Гарри Кэмиена
Варшава, 17 сентября, 2018 г.
Хельсинкский Заключительный акт признает право личности действовать в одиночку или в сообществе с другими. В Копенгагене в 1990 г. государства-участники вновь подтвердили свою приверженность «эффективному обеспечению права человека … вносить активный вклад, лично или совместно с другими» в продвижение прав человека и фундаментальных свобод, включающих свободу собраний и объединений.
Несмотря на то, что государства-участники признают право на свободу собраний, некоторые из них создают такие обременительные условия для его соблюдения, что вряд ли можно утверждать, что это право существует вообще.
Со времени последнего Заседания ОБСЕ по реализации мер по вопросам человеческого измерения (HDIM), Российские власти продолжают ограничивать свободу демонстраций, направленных против политики правительства. Мы были обеспокоены массовыми арестами тысяч демонстрантов по всей России, выступивших против инаугурации Президента Путина 5 мая. Полиция не вмешалась, когда проправительственные вершители самосуда физически атаковали демонстрантов.
В Беларуси власти используют различные средства для предотвращения демонстраций, их разгона и минимизации их воздействия, а также наказания их участников. 16 июля, например, ЛГБТ-активистка Виктория Биран была сфотографирована одна перед зданием Министерства внутренних дел; в руках она держала плакат, выражавший протест против заявления Министерства внутренних дел. После размещения фотографий в Интернете, Биран было предъявлено обвинение в нарушении «процедуры организации и проведения массовых мероприятий». Беларусь также продолжает использовать систему «поймать и отпустить» – периодического ареста, задержания и освобождения активистов без суда и предъявления обвинения – для предотвращения участия или наказания за участие в независимых собраниях.
С момента попытки государственного переворота в 2016 г. Турция сохранила полный запрет на демонстрации и закрыла более 1 500 фондов и объединений. После официальной отмены чрезвычайного положения в Турции Парламент законодательно закрепил некоторые полномочия правительства, первоначально введенные во время режима чрезвычайного положения, на период более трех лет. Эти полномочия включают серьезные ограничения на реализацию права свободы собраний и объединений.
В ряде стран-членов ОБСЕ операционная среда для деятельности организаций гражданского общества остается ограничительной, а в некоторых случаях ухудшается со времени состоявшегося в прошлом году Заседания ОБСЕ по реализации мер по вопросам человеческого измерения.
Правительства используют ограничительные законы для отнесения организаций к «экстремистским» или «террористическим» по политически мотивированным причинам. Например, после того как Казахстан отнес политическую оппозиционную группу «Демократический выбор Казахстана» к так называемым «экстремистским» организациям, причастность к этой организации или распространение ее информации стали уголовным преступлением. Власти продолжают постоянно отклонять просьбы гражданского общества на выражение протеста. Макс Бокаев, приговоренный к тюремному заключению в ноябре 2016 г. за проведение несанкционированного митинга и участие в мирных протестах, по-прежнему находится в тюрьме. Из-за действующего законодательства Казахстана, которое эффективно блокирует свободу объединений своих граждан, не могут образоваться независимые профсоюзы.
Таджикистан в 2013 и в 2015 гг. соответственно отнес к террористическим организациям мирное оппозиционное движение «Группа 24» и Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), бывшую когда-то ведущей оппозиционной группой. После причисления их к террористическим, многие в Таджикистане были оштрафованы или приговорены к тюремному заключению за «поддержку» ПИВТ, которая включает также взаимодействие с контентом ПИВТ в социальных сетях. Алиджон Шарипов в мае был приговорен к девяти с половиной годам тюрьмы за просмотр видео материалов, размещенных ПИВТ, когда он был трудовым мигрантом в России. Такие чрезмерные ограничения, налагаемые на гражданское общество, могут привести к общественному недовольству, ограничить необходимый гражданский диалог, подпитывать радикализацию насилием и, в конце концов, привести к еще большей нестабильности.
В последние годы Беларусь, Россия и Азербайджан приняли ограничительные законы, которые сокращают пространство для деятельности гражданского общества. Законы, предположительно направленные на усовершенствование прозрачности источников финансирования НГО, на самом деле предназначены для дискредитации общественных организаций, особенно тех, которые борются за соблюдение прав человека, противостоят коррупции или имеют возможность оспаривать законы или политику правительства.
Со времени последнего Совещания ОБСЕ по рассмотрению выполнения обязательств в области человеческого измерения Российское правительство продолжает использовать закон «об иностранных агентах», чтобы оправдать непрекращающийся поток облав, штрафов, преследований и судебных разбирательств, которые препятствуют работе неправительственных организаций. Россия также распространила действие закона на медиа площадки, отнеся девять из них, аффилированных с Голосом Америки и Радио Свободная Европа/Радио Свобода, к «иностранным агентам». Российский список «нежелательных иностранных организаций» продолжает увеличиваться и на сегодняшний день включает 14 авторитетных международных организаций, выступающих за верховенство закона и демократию.
Поскольку мы часто слышим на этом форуме серьезные ложные толкования Закона Соединенных Штатов о регистрации иностранных агентов (FARA), я хотел бы еще раз остановиться на нескольких моментах: во-первых, FARA не принуждает физические или юридические лица, получающие финансирование из международных источников, регистрироваться в качестве «иностранных агентов», если только они не действуют от имени или по поручению иностранного руководителя. Получение только финансирования не создает агентских отношений. Во-вторых, я хотел бы отметить, что в отличие от ситуации с Радио Свободная Европа/Радио Свобода и Голосом Америки в России, вещание которых блокировалось на протяжении многих лет, такие российские новостные площадки, как RT и «Спутник», продолжают свободно вещать на телевидении и радио США даже после их регистрации в качестве «иностранных агентов» в Соединенных Штатах.
Мы еще раз выражаем глубокую озабоченность политически мотивированными преследованиями и многочисленными атаками с применением насилия на активистов, имеющих отношение к уважаемой правозащитной НГО «Мемориал». Мы повторяем наш призыв освободить заключенного в тюрьму Оюба Титева, главу чеченского представительства «Мемориала». Мы также призываем прекратить преследование Юрия Дмитриева, главу карельского представительства «Мемориала» и известного историка-исследователя советского Гулага. В апреле мы присоединились к одобрению Европейским Союзом судебного решения оправдать Дмитриева по ложному обвинению его в распространении детской порнографии после года незаконного предварительного заключения, но в июне мы были потрясены его повторным арестом и предъявлением ему новых обвинений. Мы настойчиво призываем российские власти провести оперативное, тщательное и объективное расследование нападений на представительство «Мемориала» в январе 2018 г. в Ингушетии, а также угроз жизни, поступавших сотрудникам «Мемориала», и попытки поджога транспортного средства, принадлежавшего дагестанскому представительству.
В прошлом году Венгрия приняла закон, требующий от НГО, получающих иностранное финансирование, регистрироваться и декларировать свой статус «получателя иностранного финансирования» или быть подвергнутыми штрафованию и закрытию. Недавно Венгрия приняла закон, налагающий дополнительные ограничения на НГО, которые занимаются вопросами миграции, включая уголовное преследование за законные аспекты их работы. Кроме того, Венгрия ввела 25-процентный налог на финансовую поддержку, которую НГО выделяют или тратят на иммиграцию. Меры, направленные на создание неоправданных препятствий в работе членов общественных организаций, не совместимы с принципами ОБСЕ.
Мы приветствуем усилия Узбекистана, последовавшие за Президентским указом от 4 мая «Об усовершенствовании роли институтов гражданского общества» как составной части процесса реформ. Шаги по выполнению Указа, предпринимаемые до последнего времени, означают, что Узбекистан серьезно относится к усовершенствованию нормативно-правовой базы НГО. Однако поступают сообщения о непоследовательном выполнении Указа в стране. В некоторых случаях местные власти не призывают организации регистрироваться. Важно, чтобы законы, требующие от НГО получения разрешения на осуществление деятельности или проведение мероприятий, не были такими сложными для выполнения и необоснованно не препятствовали свободе мирных собраний и объединений. По мере углубления реформ мы настоятельно призываем Узбекистан обратиться к мировому опыту относительно законодательства, которое могло бы регулировать деятельность НГО, чтобы обеспечить его функционирование в рамках международного законодательства, принципов ОБСЕ и передового опыта.
В заключение я хочу сказать, что мне жаль, что мы по-прежнему наблюдаем политически мотивированные усилия, предпринимаемые некоторыми государствами-участниками, по ограничению деятельности общественных организаций в ОБСЕ. Соединенные Штаты противостоят любым попыткам уменьшить или необоснованно ограничить доступ общественных организаций к и их участие в работе ОБСЕ, и мы будем и далее защищать мужественные усилия активистов общественных организаций во всем регионе.
