Ответ 1:
Я признателен нашему уважаемому российскому коллеге за этот вопрос, который, на мой взгляд, непосредственно свидетельствует о фундаментальном непонимании ситуации Россией. Наш уважаемый российский коллега наделен незавидной обязанностью представлять режим, авторитарный режим, который вторгся на территорию соседнего государства. Это совершенно отличается от оказания помощи по приглашению суверенного правительства Украины в области самообороны. Я также отмечу, что существует большая разница между проведением тайной военной операции, существование которой отрицается, несмотря на неопровержимые доказательства, и оказанием открытой и прозрачной военной помощи, которую Соединенные Штаты и другие страны предоставляют Украине, сталкивающейся с иностранным вторжением.
Сегодня я понимаю, что наш уважаемый российский коллега не видит разницы между этими двумя вещами, но я думаю, что это часть проблемы. Существует огромная разница между приглашением со стороны суверенного правительства оказать помощь и вторжением соседнего государства.
Возвратимся к вопросу об определениях и тому, как это следует понимать. Я думаю, что мы все должны признать, г-н председатель, что заявление, с которым сегодня выступил уважаемый украинский посол, усиливает необходимость того, чтобы объединенные российско-сепаратистские силы предоставили Специальной мониторинговой миссии полный доступ к восточной Украине, вплоть до международной границы Украины с Россией, что Москва обязалась сделать, подписав Минские соглашения. Сообщения ОБСЕ подтверждают, что сепаратисты последовательно несут ответственность почти за 90% ограничений доступа СММ. Такие ограничения деятельности СММ мешают международному сообществу получать полную информацию о военной деятельности России в Украине.
Соединенные Штаты также повторяют свой призыв к расширению Миссии ОБСЕ по наблюдению на границе России с Украиной, в соответствии с обязательствами России по Минскому протоколу от сентября 2014 года. В настоящее время, как резюмировал украинский посол, миссия охватывает только “Гуково” и “Донецк”. Два пограничных контрольно-пропускных пункта, на которые приходится лишь несколько сотен метров международной границы Украины с Россией общей протяженностью почти 2300 км. Ограничения, налагаемые Россией на миссию наблюдателей, мешают нам получать полную информацию о потоках оружия, финансов и персонала, идущих из России в восточную Украину.
Ответ 2:
Я просто хотел бы ответить на вопрос нашего российского коллеги: нет, вы меня неправильно поняли; тренинги, которые проводят Соединенные Штаты наряду с несколькими другими странами, имеют место в Яворове, что на крайнем западе Украины, далеко от нынешнего конфликта, подпитываемого Россией. Но если вы хотите получить больше информации об этом: как я уже говорил, мы проявляем прозрачность по этому вопросу, мы объявляли об этом на нескольких форумах ОБСЕ, и есть также много информации в интернете, насколько мне известно, от командования Сухопутных войск США в Европе, или на веб-сайте 173-й воздушно-десантной бригады, о характере этих тренингов, их стоимости и о том, сколько человек в них участвуют.
Поэтому я повторю момент, который я отметил ранее: мы подходим к этому вопросу с полной прозрачностью, и это обучение носит оборонительный характер и осуществляется по приглашению суверенного правительства Украины.
Благодарю вас, г-н председатель.
Выступления посла Дэниела Бэера на заседании Постоянного совета в Вене | 26 мая 2016 года
